Мне приснится Антология мировой философии. Зенон и Парменид будут танцевать в обнимку по катетам, а Пифагор — бегать за ними, завывая: "Я — мужчина! Я — нечетное число! Я неделим, а, следовательно, совершенен!". Бабочкой с крыльями из "Вечерней Москвы" станет, вдумчиво познавая самого себя, порхать Фалес, сопровождаемый стайкой эйдосов и архетипов, крикливо переругивающихся с логарифмами и показателями степени. Примется бегать вверх и вниз по шаткой и крутой металлической библиотечной лестнице Анаксимандр, сталкиваясь посередине с проделывающим все это в противофазе Анаксименом. При этом они будут вежливо делать ручкой, восклицая: "Значима только А-группа!".
А завтра, я чую, к нам придет незабвенная госпожа Фенина. Лично для меня ее фамилия складываются из двух слов: "феня" и "фея". Первое особенно актуально в свете преподаваемого предмета — современного русского языка, второе — доводит до истерического хохота из-за ее внушительных габаритов и любви к легким газовым балахонам бирюзовых тонов, обильно украшенным блестками.
Философ похож на грека, и половина слов застревает в его курчавой бороде. Мы решили, что надо подарить ему судейский молоточек, потому что долбить кулаком по кафедре — оно неудобно, да и несолидно как-то.